Выстраиваемый в данном контексте казахстанско-туркменский политический диалог, торгово-экономическое партнёрство и культурно-гуманитарное сотрудничество отвечают интересам двух государств. И 300-летний юбилей Махтумкули определяет и подчеркивает важность культурно-научного направления этих связей. В рамках научной конференции «Пространство муд­рости Махтумкули Фраги» будут обсуж­дены вопросы сотрудничества и совместные проекты входящих в состав товарищества «Қазақ газеттері» газет «Egemen Qazaqstan», «Казахстанская правда» и газет «Туркменистан», «Нейт­ральный Туркменистан», а также детских изданий двух стран.

В одном ряду с аль-Фараби, Фирдоуси и Абаем

Немало написано о Махтумкули в казахском литературоведении, но что касается туркменских учёных, то в систематизации и популяризации академической биографии и наследия поэта исследования академика Баймухамета Каррыева и профессора Мяти Косаева можно сравнить с упорством Мухтара Ауэзова в изучении творчества Абая.

Тема о роли и месте Махтумкули в казахской духовности возникла в 40-х годах ХХ века. И на то были свои причины: в конце 20-х годов репрессии творческой интеллигенции Алаша привели к значительному кризису в литературно-культурной жизни респуб­лики. В этот период с творческим наследием туркменского классика казахского читателя знакомит известный поэт Гали Орманов – в 1947 году в его переводе выходит сборник Махтумкули «Таңдаулы өлеңдер» – «Особые стихи», а спус­тя десятилетие, в 1959 году, в переводе Гафу Каирбекова свет увидел сборник «Таңдамалы өлеңдер» – «Избранные стихи». В 1968 году выходит ещё один сборник стихов Махтумкули в переводе Гали Орманова. Все они были очень тепло приняты литературным сообществом Казахстана. Именно с 40–50-х годов имя главного поэта Туркменистана встало в один ряд с такими мыслителями и поэтами Востока, как аль-Фараби, Бируни, ибн-Сина, аль-Хорезми, Омар Хайям, Абылкасым Фирдоуси, Низами Ганжауи, Амир Кусырау Дехлеуи, Абумухамед Сади, Хафиз Ширази, Абдрахмен Джами, Алишер Навои, Мухамед Физули, Абай Кунанбайулы.

Предисловие к сборнику стихов в переводе Гали Орманова написал туркменский учёный Баймухамет Каррыев. В нём он указывает на созвучие поэзии Махтумкули и Абая. Редактором же первого перевода был классик казахской литературы Мухтар Ауэзов. Это только подчеркивает масштаб личности Махтумкули и важность его творческого наследия для духовного развития человечества.

В версии перевода Гали Орманова поэзия Махтумкули была передана «стихотворными инструментами» казахской поэзии. Это, вероятно, и поспособствовало тому, что его стихотворение «Боларсың» было широко известно в Казахстане как «Терме Махтумкули» и стало одним из востребованных слушателями произведений на всех творческих литературных мероприятиях. Широкой аудитории произведение духовного наставника турк­менского народа стало известно благодаря искусному исполнению певца, композитора Игилика Омарова (1934–2007). Думы Махтумкули разносились песней от столицы до дального аула, и публика поражалась:

«Мудрый же народ, наши братья-

туркмены!»

Не кичись, гора, своей высотой,

Однажды, упав, станешь вровень

с землей.

Глубокое море, не хмурься

надменно,

И ты не пустыня, пока ты

с водой...

Казалось, история туркменской авторской литературы обрела цельность. Но перевод поэта Дуйсенбека Канатбаева, родившегося на туркменской земле, поднял поэтическое и духовное наследие Махтумкули на совершенно новый уровень – в 1983 году в издательстве «Жазушы» выходит сборник его стихов, а уже в 2014 книгу выпускает туркменское издательство «Ылым».

А глубокий низкий голос Дуйсенбека Канатбаева, которым он читал стихи туркменского поэта в эфире «Қазақ радиосы», привлёк внимание к творчеству Махтумкули сотен тысяч слушателей любимой радиостанции.

На пути духовного познания

Псевдоним поэта ­Фраги (Пы­рағы), как и псевдоним Мұтылған казахского поэта Шакарима Кудайбердыулы, означает понятие суфийской философии «удалившийся», «отделившийся», «попрощавшийся». Но очевидно, что есть в нём, как в казахском слове «пырақ», отсылка на понятие «конь», ахалтекинец. По мнению туркменских учёных, поэт также подписывал свои труды псевдонимами Құл (Гүл) и Магтым.

В тюркских языках имена людей звучат и пишутся в разных вариантах. Магтым у нас, казахов, Мақсым, у братских народов – Максум, Махтум. Имя означает – человек с ясной судьбой, Учитель, проводник и т. д. Кстати, в повести известного писателя Беимбета Майлина «Кульпаш» одного из главных героев звали Мақтым.

По мнению востоковедов и турк­менских литературоведов, мир Махтумкули Фраги – это Вселенная, вобравшая в себя исламскую и тюркскую мудрость, отражающая дух и самобытность родной культуры, воспевающая борьбу туркменской нации за свободу и равенство. Философия и позиция поэта в творчестве рассматриваются учёными в рамках суфийской литературы, основанной персидскими поэтами Санаи, Аттаром, Фахруддином Ираки, Руми, Джами, арабскими – Ибн аль-Араби, Ибн аль-Фаридом и другими. В суфийской поэзии на первый план выходят процессы поиска человеком Аллаха, различные символы и аллегории, возникающие на этом пути духовного познания, мистическое состояние страдания и любви, чистота и искренность. Суфий-дервиш – это иногда обычный человек, а иногда – явление истины, находящееся в поисках, слишком возвышенных для обычных смертных.

В дидактических песнях Махтумкули Аллах передается как любовь человека к гармонии, как некая экзальтационная хамрия (символическое, условное опьянение) в момент испытания тонких чувств, воображения и поиска Бога, общения и беседы (например, это прослеживается в стихах-думах «Жар, сенен», «Көрдің бе?», «Ей, достым», «Бұл дертке»). Все это каноны суфийской литературы. Часть востоковедов также рассматривает эту поэзию как направление, привнесшее в ислам свободу и развитие.

В переплетении истории и судьбы

Для нас наследие Махтумкули Фраги – это олицетворение культурного мира туркмен. С точки зрения науки он состоит из двух основ. Первая – это основа, состоя­щая из жизненных действий. Вторая – интеллект и настроение, которые всецело определяются сознанием человека. Тем не менее основу культурного мира любой нации составляют жизненные ценности, которые формируют фундамент человеческой культуры.

В качестве примера обратим внимание на произведения «Ат керек», «Секілді», «Түрікмен тағдыры», «Наурыз» из богатого наследия Махтумкули Фраги, характеризующего картину туркменского культурного мира.

Конь – символ туркменского народа, у которого есть поговорка «Нет печали, пока есть лошадь». Ещё одна туркменская мудрость гласит – «Достоинство джигита – конь и оружие». В своём стихо­творении «Ат керек» Махтумкули раскрывает суть этой истины. Следующее необходимое условие для гармоничного существования – верная супруга и достойная служба («трон»). Мы посчитали уместным в этой связи привести ещё одну туркменскую пословицу: «Если у тебя есть разум, следуй ему, если нет – следуй пословице».

Помните, как прославленный казахский просветитель Ибрай Алтынсарин цитировал стихо­творение своего деда Балгожи: «Моя надежда, свет моих очей, сынок!» Эта традиция древнего Востока – сравнение ребёнка со светом и лучом солнца – возродилась через Махтумкули и дошла до тюркских мыслителей более позднего периода. А тема критического стихотворения «Секілді» – «плохой мужчина и плохая женщина» – является общей практически для всех казахских акынов. По сути, эти образы Махтумкули Фраги – концепция, направленная на исправление недостатков, формирование гармоничного общества.

Творческая душа формирует образ культурного мира на основе того, что она видит и знает. Культура – это не трудовые отношения или согласованные условия между людьми, это высокая и чуткая сфера разумных мыслей, мнений, предпочтений, умозаключений, которые объединяют людей.

В думе Махтумкули Фраги «Түрікмен тағдыры» доверие и клятва, надежда и честь, история и судьба переплетаются с образом культурного мира туркмен. И воодушевляющий поколения дух предков (Гөроғлы), и священная земля, хранящая память о значимых вехах нации, и благодатные для народа воды и леса располагают к обновлению и процветанию страны.

Махтумкули Фраги – это целая система связи между людьми, история туркмен, которая привлекает современников и будет, несомненно, интересна и будущим поколениям. В его твор­ческом и духовном наследии – сила, мудрость и единство, мечты и надежды туркменского народа, через свои стихи он как будто ведёт диалог из глубины веков с нами, в веке XXI.

В стихотворении «Түрікмен тағдыры» поэт описывает историю и судьбу нации в тесной связи. По его мнению, душа родного народа – судья, а его глаза – мерило всему.

Одно из уникальных произведений Махтумкули, олицетворяющее культурный мир туркменских и центральноазиатских тюркских народов, называется «Наурыз».

Весна, достигшая песчаных степей, оживляет мать-природу, людей, животных, «ничто превращает во все». Горячо воодушевленный этим мастерством и искусностью Создателя, поэт мысленно обращается к смыслу жизни, сложности человеческого бытия, к моментам, которые куют человечность и милосердие, красоту и гармонию, справедливость и истину, довольство и стойкость, а также к непос­тоянству суетного мира. В ключевой фразе стихотворения «Келген сайын наурызым адам басын даң қылар» – «Всякий раз с приходом Наурыза человек теряет голову» словно подразумеваются поиски автором Творца через самозабвение и любовь в сердце, диалог со Всевышним путём внутреннего просветления, совершенства.

Строки «Не пожалеем ли мы о чем-либо с уходом весны» передают мечту мыслителя о том, чтобы это по благости Аллаха обновление природы вело к гармонии в сердце, сознании и дея­тельности человека, общества, народа, нации.

В наследии Махтумкули Фраги поражает сходство в мысли и познании, образе и понимании казахов и туркмен. Это было точно подмечено в 40-х годах Гали Ормановым, в 80-х – Дуйсенбеком Канатбаевым.

В переводах двух поэтов мы наблюдаем единство понятий «язык», «литература», «познание», «разум», «завязка» и художественно-эстетических требований казахов и туркмен. Мы видим, что образ туркменского культурного мира в трудах Махтумкули обогатил тюркский мир.

Вот так мы формулируем переводческие успехи талантливых казахских поэтов Гали Орманова и Дуйсенбека Канатбаева. Они сблизили два тюркских языка, один из которых относится к огузской языковой группе, другой – к кыпчакской, обогатили общий мир тюркского языка художественной связностью и насыщенной палитрой слога и образов. Обычно мы воспринимаем художественный перевод одновременно как диалог и дис­куссию, а также лабораторию связи автора и читателя, взаимодействие и развитие культур. В этом контексте в 40-е и 80-е годы ХХ века творческое наследие Махтумкули Фраги стало и частью казахского культурного мира.