Признаться, наше интервью с Героем России виделось как разговор о высоком и сложном – звездах, космических кораблях, превозмогании человеком невероятных трудностей. А получилась воздушная беседа о простом, о женском.

– Елена Владимировна, как же так у Вас получилось – дотянуться до звезд?

– Да так и получилось! Все мы родом из детства, а в моем были свои герои – Валентина Владимировна Терешкова в первую очередь. Тогда она казалась мне самым настоящим небожителем, и мы, девчонки, так же, как и мальчишки, мечтали о небе.

Не отпустили меня мечты и пос­ле окончания школы: Бауманка дала специальность, которая уже и связала меня прочно с космосом: в 1980 году я стала инженером одного из отделов ракетно-космичес­кой корпорации «Энергия»(тогда НПО. – Авт.), где долгое время занималась планированием космических полетов и тренировками персонала по отработке внештатных ситуаций, проводила эксперименты. И постоянно пересекалась с космонавтами…

В числе кандидатов на полёт я оказалась спустя несколько лет, в составе группы. А в итоге осталась единственным претендентом: другие девушки не прошли строжайший медицинский отбор: малейший сбой в организме отметал все шансы на попадание в команду – командировка почти на полгода. Кто будет лечить заболевшего на борту?

– Неужели Вам не было страшно?

– Честно – нет! Когда я окончательно поняла, что именно меня ждёт космос, я погрузилась в эйфо­рию, в которой совершенно не было места ни страху, ни сомнениям. Да и предполетная подготовка была настолько интересной, что бояться было некогда. На тот ­момент меня больше интересовало: а действительно ли получится? Неужели и правда сбывается мечта?

Вместо меня с лихвой переживал муж. (Супруг Елены Владимировны – дважды Герой Советского Союза космонавт Валерий Рюмин. – Авт.). Поначалу он был настроен категорично: не полетишь! Не прислушиваться я не могла: к тому моменту у него были за плечами три космичес­ких полёта, он, как бортинженер, работал с техникой и представлял, насколько непредсказуемой может стать командировка. Да и дочери нашей, Женечке, на тот момент было только восемь лет.

А потом домашние смягчились – и как камень с души упал. Если бы не их поддержка, ничего у меня и не получилось бы…

Возвращаясь к вопросу про страх: он все равно появился, буквально перед запуском. Внезапно накатили мысли: «Зачем мне вообще это надо? Зачем я в это ввязалась, да ещё и так надолго?!» Пугала неизвестность, а вместе с ней терзали и типичные женские думки: а как же семья, как они без меня? Но и тут муж подставил плечо: успокаивал, говорил, что они с дочкой точно справятся.

Итак, 4 октября 1994 года Елена Кондакова отправилась в свой первый полёт в космос в составе экспедиции на космическом аппарате «Союз ТМ-20» в качестве бортинженера.

– А как у Вас складывалась жизнь в космосе? Были какие-то бытовые трудности?

– Абсолютно никаких! На­оборот – легкость и свобода: стирать не надо, готовить не надо, уроки у ребёнка проверять тоже не надо – красота! Просто работай и получай удовольствие.

Со здоровьем тоже никаких проблем не было. Больше скажу: никогда прежде я не чувствовала себя так хорошо. Тут все более или менее понятно: режим труда и отдыха был стабилен, питание отличное. Так что даже те какие-то мелочи по здоровью, что могли нет-нет побеспокоить на Земле, в космосе совершенно меня покинули.

Что не могло не радовать моих наблюдателей. Я ведь летела в космос в качестве своеобразного подопытного кролика. Женщины в космосе тогда были редкими гостями, и наши медики меня буквально рассматривали под микроскопом: как женский организм реагирует на это, а как на то, а как он ответит на пребывание в космосе два, три месяца?

– Неужели все было настолько просто?

Елена Владимировна задумывается…

– Нет, не все. Наверное, самым непростым стала для меня встреча Нового, 1995 года. Для меня это абсолютно домашний, семейный праздник. Накануне с нами выходили на связь с поздравлениями, все это, конечно, было приятно, но ты-то знаешь, что вот они поздравили и с лёгким сердцем ушли праздновать домой, а ты сидишь за тысячи километров от Земли, с крохотной елочкой и совсем без праздничного настроения.
И даже подарки не радовали: грузовик к нам на станцию прилетал раз в два-три месяца, и новогодние подарки мы получили ещё до Нового года, так что и тут не было радостного предвкушения.

– А когда уже стало совсем хотеться домой?

– Не буду лукавить: когда к нам уже летел сменный экипаж, хотелось, чтобы он по какой-нибудь причине пролетел мимо!
И я ещё хотя бы немного побыла в космосе. Был и чисто профессио­нальный интерес у такого желания: мы знали, что этот сменный экипаж потом будет забирать «Шаттл». А мне очень хотелось полетать и на нём!

– Но ведь Вам удалось осуществить и эту мечту?

– Да! (Второй космический полёт Кондаковой состоялся на американском корабле Space Shuttle Atlantis в составе экспедиции STS-84 в 1997 году. – Авт.). Удовлетворила интерес полностью: сравнивала отечественную технику и иностранную и осталась в полном восторге – российская лучше!

– Знаю, что планировался и третий полет…

– Планировался, я с нетерпением ждала нового свидания с космосом. Но в этот раз муж оказался непримирим, да ещё и обстоятельства сыграли ему на руку: меня как раз пригласили пойти в Госдуму, и Валерий Викторович крепко ухватился за эту возможность, даже документы за меня все сам собрал. Так я и оказалась тогда на пенсии, о чём, честно говоря, жалею до сих пор.

– А вот сейчас решились бы снова рвануть к звёздам?

– Не задумываясь ни на минуту так бы и поступила! Сейчас хочется даже сильнее: другая техника, другие возможности, все это хочется увидеть своими глазами, попробовать, исследовать.

– А дочь Евгения не заразилась Вашей страстью к космосу?

– Нет, продолжательницей семейной традиции она не стала. Она вообще всегда очень ровно относилась к нашей с мужем профессии. Даже случай был: в старших классах Женя переходит в другую школу, знакомится с одноклассниками, её спрашивают: «А кто у тебя папа?» Она абсолютно спокойно отвечает: «Космонавт». «А мама?» – «Тоже космонавт». Уже потом они смеялись с подругой, как про новенькую тогда сказали: «Наверное, у девочки не все дома – у неё вся семья космонавты».

– Елена Владимировна, признайтесь, бывает, что Вы ловите себя на мысли: я – женщина и я – космонавт? Вас впечатляют собственные достижения?

– Нет, не ловлю и не впечатляюсь. Наверное, потому что вся моя жизнь связана с космосом, с теми, кто искренне в него влюблен.

От себя добавлю: замечательно, когда люди, ставшие ближе к звёздам, покорившие Вселенную, остаются при этом абсолютно земными…