Вместо эволюционной трансформации в средний и крупный бизнес, МСБ продолжает размножаться методом деления.
Нестабильность налогового законодательства, налоговая нагрузка, неадекватная нагрузка на фонд оплаты труда, высокие процентные ставки по кредиту, социальные издержки — все эти проблемы, с которыми постоянно сталкиваются казахстанские предприниматели, обсудили во вторник, 29 августа, в ходе круглого стола при поддержке Центра прикладных исследований "TALAP", передает inbusiness.kz.
Так, со слов присутствующих экспертов из числа известных казахстанских экономистов, за последние пять лет в Казахстане было пересмотрено 54 комплекта редакций — изменений в Налоговом кодексе. Налоговая нагрузка стала хуже не только с точки зрения применяемых норм, но и с точки зрения реальной практики. От переписывания законов ничего существенного не меняется в лучшую сторону, а предприниматели и отечественный бизнес все больше сталкиваются с новыми проблемами.
В последнее время бизнесмены начали дробить бизнес, открывать новые виды предпринимательства. Но двукратный прирост МСБ в стране не привёл к качественным показателям — внутриваловый продукт не увеличивается. В перспективе Казахстану грозит нехватка рабочих мест в количестве, как минимум 1 млн человек в ближайшие три года.
Кроме того, предприниматели переходят на зарплату в конвертах. Причиной этому руководитель ГК "Учёт" Максим Барышев, назвал корпоративный подоходный налог в размере 20% и налог на заработную плату в размере 32%.
"Любой предприниматель поймет, что 20% налога с чистой прибыли – выгоднее, чем 32% на заработную плату. При этом предприниматель не трудоустраивает или трудоустраивает на минимальную заработную плату, чтобы платить минимальное количество налогов и разницу из своей чистой прибыли оплачивает в фонд заработной платы. Это сегодня одна из моделей ведения бизнеса. С этого года уже введены единый налоговый платеж с заработной платы по ставке 20% пока для субъектов МСБ. Такой подход, как единое отчисление с заработной палаты по ставке такой же, как корпоративный налог необходимо ввести по всем видам бизнеса. У нас сейчас 191 вид бизнеса, который подходит под розничный налог. По-моему мнению, нужно расширять виды бизнеса, которым может применяться розничный налог", — отметил он.
Кроме того, эксперты затронули такое понятие, как банкоцентричная модель экономики, имеющая место в Казахстане. Это означает, что банки – это бизнес и они зарабатывают гораздо больше всех остальных в стране. Вдобавок все виды бизнеса зависят именно от банков, аккумулирующих ставки налогов, ставки пользования за кредит и обслуживание предпринимательства.
У предпринимателей снижается реинвестирование в собственный бизнес. Первопричиной названо то, что сейчас выгоднее положить деньги на депозит в банке, чем реинвестировать в свой бизнес, когда в стране непредсказуемая налоговая политика и постоянно меняющиеся правила игры.
"Возможно, такая налоговая нагрузка приводит к увеличению доходов бюджета, но в долгосрочной перспективе привело к тому, что внутренние казахстанские инвесторы затормозили на своём реинвестировании, которое ещё не начали. Иностранные инвесторы, как например, Южная Корея и Китай, планировавшие инвестировать в Казахстан, приостановили даже переговоры, потому что слишком часто меняется налоговое законодательство не в пользу предпринимательства", — подчеркнули эксперты.
Отмечено, что драфт нового Налогового кодекса, который ещё в работе, сложен в понимании. Предприниматели просят простой и понятный кодекс с адекватными налогами. Нет поддержки отечественных товаропроизводителей – тех бизнесменов, которые приводят страну к росту экономики и выходят на международные рынки. Сегодня в Казахстане таких насчитывается около 6 тыс., которых необходимо стимулировать, чтобы они развивались и выходили на внешние рынки. А платформенная занятость, о которой говорится в Социальном кодексе, направлена больше на иностранных инвесторов, властям же нужно поддерживать отечественных товаропроизводителей, подчеркивают экономисты.
Азиза Шужеева, президент первой Ассоциации женщин в технологических индустриях Казахстана TECHNOWOMEN подняла проблему развития цифровой экономики. На её взгляд, фокус зрения экономической политики всегда смещен на традиционные сектора, но в то же время рядом с нами есть голубой океан, который даёт возможность для роста МСБ за счёт лёгкого доступа, низкой себестоимости и сразу получаемого эффекта масштаба.
Она привела конкретный кейс, когда в прошлом году было проведено обучение 1,5 тыс. ремесленниц электронной коммерции, из которых до зарубежных и казахстанских маркетплейсов прорвались только 10 предпринимателей.
Первая проблема, с которой сталкиваются — налоговая система. Для того, чтобы выйти из теневого сектора в электронную коммерцию необходимо иметь регистрацию как минимум ИП. Следующий этап — заполнить по инструкции форму налоговой отчетности из 53 страниц, на что необходимо потратить несколько часов. Держать отдельно взятого бухгалтера многие не могут себе позволить. Ещё мешают непонятные налоговые режимы и очень жесткое регулирование (при задержке по налогам хотя бы 100 тенге следует блокировка всех счетов за 1 час, после чего потребуется двое суток на разблокирование этого счета).
Чтобы пройти сертификацию для продажи на зарубежных рынках, предприниматели также сталкиваются с трудностями. Получение сертификации – процесс непрозрачный, непонятный и дорогостоящий. Он стоит около 5 млн тенге и обычной ремесленнице, специализирующейся на шитье игрушек, взять эти деньги просто неоткуда.
И даже если эта ремесленница прошла все преграды, она сталкивается с ещё одной – это банкоцентричная экономика, о которой мы упоминали выше.
Как утверждает Азиза Шужеева, для того, чтобы просто поставить цех, оборудование, дать работу ещё пяти таким же ремесленницам, у неё банк запросит огромную залоговую базу. Из всех госпрограмм она выпадает однозначно и плюс ставка кредита, которую она в жизни не окупит. Банки – большая доля в цифровой экономике. Поэтому микробизнесы продолжают сидеть в тени — в своём инстаграме и у них нет никаких шансов на масштабирование.
Тем временем, цифровая экономика полностью выпадает из зоны рассмотрения госорганов. К примеру, льготное субсидирование кредитования могут получить по строительству торговых центров. Торгово-развлекательные центры в стране являются перспективными и одним из приоритетов в развитии экономики, а если человек захочет построить DATA-центр, то в Казахстане услуги хостинга очень дорогие.
"Да, государство инвестирует большие деньги, начинает развивать 5G технологию, сельский интернет. Ну, доведем мы этот интернет до села – что будут делать наши сельские жители в этом интернете? Только смотреть и развлекаться. Мы не даём им никакой возможности, чтобы развиваться. Платформенная занятость является вотчиной зарубежных платформ, которые зашли на зарубежный рынок, но внутри страны человек при разработке своей платформы не сможет никак вырасти, потому отовсюду выпадает, банки вообще IT-бизнес не финансируют, а государство его не видит. В итоге никаких стимулов у предпринимателя нет. Если мы сейчас не создадим простые понятные и чёткие правила игры, стимулы для развития цифровой экономики, то мы просто станем каким-то цифровым придатком крупных, развитых, рядом стоящих государств", — поделилась мнением Шужеева.
Комментируя результаты опроса ОЭСР по анализу деловой среды в Казахстане, экономист Олжас Худайбергенов остановился на причинах неэффективного госуправления, считая, что на госслужбе достаточно много адекватных и честных людей, просто они поставлены в такие условия, когда не имеют реальных полномочий, кроме формальных.
"Чтобы что-то инициировать, они должны получить согласование по широкому кругу согласующих. Политические госслужащие поставлены в такую ситуацию, когда они друг другу мешают. Любые идеи подвергаются искажению и по выходу получается какая-то кривая конструкция. К сожалению, государство не доверяет своему населению – с первых дней политические госслужащие находятся под страхом отставки, каждое его действие рассматривается с точки зрения презумпции виновности. Министр нацэкономики элементарно не может публично похвалить предпринимателя, тут же укажут, что он лоббирует интересы или находится с ним в доле. Естественно, когда политические госслужащие на любом участке так зажаты, они начинают демонстрировать модель недоверия по отношению к подчинённым, бизнесу, населению. Элементарно, когда налоговик приходит с проверкой в какую-либо компанию, где нет никаких нарушений, он говорит: "я не могу вернуться с отчетом, что у вас ничего нет. Давайте хоть что-то напишем". Так не должно быть, необходимо ситуацию менять, чтобы государство начинало доверять своим политическим госслужащим", — заключил экономист.
